• Главная

ПСИХОЛОГИЯ ЛЮБВИ

ПСИХОЛОГИЯ ЛЮБВИ
Воспитание чувств
Татьяна Устинова — о любовных помрачениях, мезальянсах и прочих превратностях
В декабре у Инки, сестры, день рождения. Где-то за неделю до «даты» мы с мамой двинули за подарком. Сделав дело, мы бродили по огромному, почти пустому ювелирному магазину, и просто рассматривали витрины. Продавщицы были с нами терпеливы, но нам всё равно было неловко, и тут их внимание отвлёк мужик, самый обыкновенный мужик в распахнутой синей куртке и невзрачном кепарике на круглой бритой голове.
— Девушки, — громогласно обратился мужик к стайке приветливых продавщиц, — мне надо подарочек супруге на Новый год выбрать!..
Я его узнала, только когда он обратился — по громо-гласности и чудовищному слову «супруга». До этого не узнавала, а когда он так сказал — узнала.
…Ариадну я знаю давно, ещё с телевизионных времён. Когда мы все начинали, она была уже опытным редактором и учила нас, желторотых недоумков, правильно писать тексты. Правильно — это значит в соответствии с материалом. Нам, корреспондентам, по тогдашней дикости и неподготовленности и в голову не приходило, что текст официального репортажа из Государственный думы должен отличаться от комментария к выставке орхидей из Ботанического сада, как текст «Илиады» от изречений Козьмы Пруткова. Мы всё одинаково шпарили! Ариадна наши материалы браковала, нещадно правила, заставляла переписывать по сто раз, за что мы её ненавидели, конечно. Нервные быстро поувольнялись, стойкие научились и благодарны ей по сей день.
Ещё у неё был роман — на работе всем известно обо всех романах, а у нашей Ариадны был не просто какой-нибудь роман, а роман с артистом! Артист был сказочно хорош собой. Вот просто как будто его писал художник Иванов — одухотворённое лицо, скорбный взгляд, интересная бледность, кудри до плеч. От него нельзя было оторвать взгляд, даже когда он просто стоял, опустив глаза, и дожидался лифта. Он стоял, опустив глаза, а все вокруг на него смотрели, ничего не могли с собой поделать. И у него был роман с нашей редакторшей Ариадной!..
Какое-то время спустя выяснилось, что Ариадна почти наша соседка — мы живём в Кратове, а она в Малаховке. Всё это старые дачные места. Когда-то в Летнем театре здесь пел Шаляпин, Фаина Раневская именно здесь, посмотрев спектакль, поняла, что родилась для того, чтобы стать артисткой, Вертинский жил рядом. Чего только не происходило на этих станциях железной дороги — Малаховка, Ильинская, Отдых, Кратово!..
И мы стали время от времени наезжать к Ариадне в гости.
Это были такие специфические гости, куда никогда нельзя было приехать с детьми — Ариадна их терпеть не могла. В старом доме висели старинные портреты и стояла почерневшая от времени мебель. Особенно меня поражали цветные витражи на летней застеклённой веранде! От них на траве получались как будто акварельные брызги!.. Её родители, по-моему, умерли, когда она была совсем юной, а тогда она уже была совсем старой — лет тридцать, наверное. Её артист тоже иногда бывал с нами. Как она за ним ухаживала!.. Как красиво и с каким достоинством!.. Тогда я в первый раз в жизни — и, пожалуй, в последний — своими глазами увидела, что означает выражение «не могу на тебя надышаться», как именно это выглядит! Ариадна не могла надышаться на артиста. Она внимала каждо-му его слову, она только взглядывала на него, и у неё светлело лицо, она улыбалась, и было понятно, что улыбается она только ему одному, остальные ни при чём, их нет!..
Иногда захаживал сосед Георгий Александрович, бывший лётчик-испытатель, громогласный, лысый мужик, который отчего-то артиста терпеть не мог и всё время над ним подшучивал. Ариадна соседа старалась выпроводить как можно быстрее и выпроваживала деликатно, но твёрдо.
…А потом артист её бросил, конечно. Ему предложили работу то ли в Германии, то ли во Франции, то ли он наврал, что предложили. Он сказал Ариадне, что всё кончено, он больше не любит и вообще его таланту нужен простор, а где тут у нас простор?.. Нету никакого простору!..